Ведьма для инквизитора [= Стокгольмский синдром] - Татьяна Гармаш-Роффе

– Я могу взять? – спросила тактичная Алена, мазнув взглядом по первым строчкам статьи: не хотела читать при подруге, была уверена, что Майка способна написать только полную чушь.

– Бери.

Алена хотела было уже убрать журналы в сумку, как вдруг ее внимание привлекла одна фотография. Она ткнула аккуратным ногтем со светлым лаком: «Где это?»

– На открытии культурного центра при Швейцарском посольстве. А что?

– Это Касьянова, Александра?

Майя заглянула в журнал.

– Ну да. Терпеть ее не могу! Задается – тушите свет!

– Но пишет отлично.

– Плевать, как она пишет, – дернула плечиком Майя. – Не люблю, когда на меня смотрят свысока.

Алена не знала, была ли тут игра слов, Майка могла иметь в виду всем известную манеру Касьяновой себя держать, холодноватую и как будто отчужденную, которую многие находили высокомерной. Однако для Майки проблема могла оказаться не в манере, или не только в ней, а еще и в росте: маленькая Майка не выносила высоких женщин, а Касьянова была высокой. Алена не в счет: она свой, прирученный гигант, домашний мамонт с уздечкой, который по своему врожденному добродушию покладисто подставлял спину норовистой Дюймовочке.

– А вот, позади Касьяновой, видишь? – решила не вдаваться в тему Алена. – Это ее бойфренд… Между прочим, Димка Усачев его в передачу к нам заманил.

– Ну ты скажешь! – фыркнула Майка. – Какой же он «бой»? Ему крепко за сорок!

– Не придирайся. Пусть будет любовник. Или как тебе больше нравится: хахаль? Сожитель?

– Да никак он мне не нравится!

– А по-моему, вполне ничего… Он частный детектив, знаешь? Кисанов Алексей.

– Слыхала, слыхала… На киску не похож.

– При чем тут?.. – удивилась Алена.

– Ну, фамилия – Кисанов.

Алена озадаченно посмотрела на Майю.

– Да нет, я шучу, фамилия тут ни при чем. Просто, чтоб такую стерву терпеть, надо быть ручной киской. А он не похож. Интересно, как он ее выносит?

– Ага… – пробормотала Алена. – Понимаю… Ты ей свои статьи показывала? И она их зарубила?

– Вот еще, – дернулась всем телом Майя, – Маркуша все устроил, я ни у кого ничего не просила. Просто пришел и сказал: будешь писать для начала вот для этого еженедельника. – Майя ткнула пальчиком в журнальчики. – И все.

Алена не стала вдаваться в подробности. Самолюбия у рисованной принцессы было предостаточно. Майкиному замужеству, безбедному, беспечному и бездетному (разве могут быть дети у Питера Пена или Дюймовочки? Нет, леденец на палочке приватизирован Майкой пожизненно и по наследству не передается!), завидовало пол-Москвы, но Алена знала, что сама Майка комплексует, видя, что бывшие сокурсницы успешно делают карьеру.

– На самом деле эти статьи – это так, ерунда, для отвода глаз, – небрежно произнесла Майя.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня есть кое-что посущественней… Кое-что, что произведет ба-а-альшой переполох. И очень скоро!

– Где произведет переполох? – не понимала Алена.

– Там, – Майя подняла глаза к потолку.

– Ты о чем, Майка?

– Я пока не могу тебе сказать. – Майя приняла важный и таинственный вид. – Но скоро у меня будут такие материалы… Закачаешься! Разоблачительные. В высшей степени!

– Ой, ты меня заинтриговала! – произнесла Алена, только чтобы польстить подружке. Она не очень-то верила Майке. – И кого разоблачать будем?

– Мафию, – серьезно ответила Майя. – И коррупцию на самом верху.

– Коррупцию – в чем?

– Нелегальный бизнес. Проституция и наркотики.

– Ну ты даешь! Откуда же у тебя такие материалы?

– Да так… Секрет. Я кое-что случайно узнала, подумала, навела справки и поняла, что напала на золотую жилу. Удалось уломать кое-кого, мне обещали достать документы, видеозаписи… В общем, это будет бомба.

– А Марк тебе твои материалы поможет напечатать? – выдвинула предположение Алена.

– Ты что?! Он ничего не знает! Иначе он бы меня уже давно дома запер и охрану приставил! Нет, Марику и знать не надо. Да и никакая помощь мне не нужна! Когда моя «бомба» будет готова – все средства массовой информации сами встанут в очередь с протянутой рукой, вот посмотришь! Но пока я не хочу ничего рассказывать. Чтоб не сглазить.

– Ну, раз не хочешь, так не надо, – согласилась Алена, гадая, что, по разумению вечного ребенка, может называться «бомбой».

– Зачем этот детектив Усачу занадобился? – вдруг вернулась к оставленной теме Майя.

– Хочет стравить частников с милицией.

– Бог в помощь. Вернее, дьявол. А я могу на запись прийти?

– Он в прямом эфире будет. Ты же знаешь, у Усачева в передаче всегда есть «живые» пятнадцать-двадцать минут для тех гостей, на которых он делает особую ставку. Если ему удастся детектива расколоть, так сразу в эфир пойдет. А при записи, ты же понимаешь, начнет гость права качать: вырежьте эти слова, вырежьте те…

– И чего Касьянова в нем нашла, в этом детективе, интересно? – презрительно прищурилась Майя.

– Оно тебе не до фени?

– И он согласился?

– Как видишь.

– Я бы на его месте не пошла к Усачу. Он своих гостей уделывает, как котят!

– Тем не менее людям приглашение в передачу льстит. Как любит говорить Усачев: «Вам трудно себе представить, как далеко может завести человеческое тщеславие!» И, как видишь, он прав: на передачу ломятся желающие явить миру «автопортрет», а зрителя присасывает к экранам.

– Циник он, твой Усачев. Ему надо было назвать свою передачу не «Автопортреты», а «Ню»[2]!

– Или – «Автоню»! – засмеялась Алена. – Гости-то сами раздеваются!

– Ага, после такого промыва мозгов, который Усач устраивает, и не то сделаешь! Впрочем, если этот дефектив Касьянову ухитряется выносить, так ему и Усачев не страшен.

– Сдалась тебе Касьянова!

– Думаешь, Усачев его расколет? Этот детектив, он же сам бывший мент, своих не продаст!

– Обычно у Димки сбоев не бывает, ты же знаешь. «Вам трудно себе представить, как далеко может завести человеческое тщеславие…»

– Ты с ним разговаривала?

– С Кисановым? Да.

– И как он тебе?

– Не так прост, как кажется. Сдержан в манерах, смотрит мягко, но чувствуется определенная жесткость в характере… Думаю, мужик порядочный, но не слюнтяй. Такой, знаешь, тип, с принципами…

– Мент, одним словом, – подытожила Майя. – Хоть и бывший. Пусть Усачев меня в передачу пригласит: если у мента окажется тщеславия недостаточно, то перед красивой женщиной он наверняка дрогнет!